КАЛИНОВ МОСТ И РЕКА СМОРОДИНА
Река Смородина является практически одним из главных символов в славяно-языческой мифологии. Огненная река, которую пересекает Калинов мост, является предметом бесконечных обсуждений.
В русских народных сказках и былинах часто встречается загадочный Калинов мост через реку Смородину. Современный читатель обычно ассоциирует эти названия с кустарниками или ягодами калины и смородины, однако истинное значение данных слов в древнем русском фольклоре совершенно иное.
При упоминании Калинова моста через реку Смородину обычно представляется идеалистическая картинка, где средь красивейшей природы протекает тихая смородиновая речка, а её берега соединяет мостик, усыпанный ягодами калины. Природа, красота и умиротворение, одним словом.
Сказочный Калинов мост через реку Смородину не имеет к этому «ути-путишному пейзажу» никакого отношения.
РЕКА СМОРОДИНА
Начнем с реки Смородины. Вопреки распространенному мнению, название реки не имеет никакого отношения к ягоде смородине. Этимологически слово «смородина» в данном контексте происходит от древнерусского «смород» — сильный запах, смрад. Владимир Даль в своем словаре указывает на связь этого слова с понятиями «смердеть», «смород» — «смрад, вонь, чад».
В исследованиях В.Я. Проппа («Исторические корни волшебной сказки») отмечается, что река Смородина в фольклоре представляет собой огненную реку, отделяющую мир живых от мира мертвых. Её название связано с серным запахом, характерным, в соответствии с представлениями в древнерусских сказках, для подземного мира. Это подтверждается тем, что в сказках река Смородина часто описывается как огненная, кипящая, с серным запахом.
КАЛИНОВ МОСТ
Еще более интересна этимология «Калинова моста». Академик Б.А. Рыбаков в работе «Язычество древних славян» указывает, что название моста не имеет никакого отношения к кустарнику или ягодам калины. Слово «калиновый» происходит от древнерусского «калить» — раскалять, делать раскаленным. Это подтверждается и в «Этимологическом словаре русского языка» М. Фасмера.
В древнерусских текстах слово «калёный» часто использовалось в значении «раскаленный», «огненный». Отсюда происходят такие выражения как «калёная стрела», «калёное железо». Таким образом, Калинов мост — это буквально «раскаленный мост», что соответствует его расположению над огненной рекой Смородиной.
В былинах и сказках Калинов мост обычно описывается как опасное место: он «тонок да жидок», под ним «огонь горит», а сам он «калёный». Эти описания подтверждают связь с понятием раскаленности, жара, огня, а не с растением калиной.
МИФОЛОГИЯ
Исследователь славянской мифологии А.Н. Афанасьев* в труде «Поэтические воззрения славян на природу» отмечает, что «комплекс» Калинова моста и реки Смородины представляет собой важный элемент древнеславянской космологии, сочетающей мифологические образы и представления славян о мироздании. Это место — граница между мирами, место перехода из обычного мира в потусторонний.
В фольклористике отмечается устойчивая связь образа Калинова моста с испытанием для сказочного героя. Переход через мост часто сопровождается битвой со змеем или другим чудовищем, что символизирует преодоление границы между мирами.
При упоминании Калинова моста через реку Смородину обычно представляется идеалистическая картинка, где средь красивейшей природы протекает тихая смородиновая речка, а её берега соединяет мостик, усыпанный ягодами калины. Природа, красота и умиротворение, одним словом.
Сказочный Калинов мост через реку Смородину не имеет к этому «ути-путишному пейзажу» никакого отношения.
РЕКА СМОРОДИНА
Начнем с реки Смородины. Вопреки распространенному мнению, название реки не имеет никакого отношения к ягоде смородине. Этимологически слово «смородина» в данном контексте происходит от древнерусского «смород» — сильный запах, смрад. Владимир Даль в своем словаре указывает на связь этого слова с понятиями «смердеть», «смород» — «смрад, вонь, чад».
В исследованиях В.Я. Проппа («Исторические корни волшебной сказки») отмечается, что река Смородина в фольклоре представляет собой огненную реку, отделяющую мир живых от мира мертвых. Её название связано с серным запахом, характерным, в соответствии с представлениями в древнерусских сказках, для подземного мира. Это подтверждается тем, что в сказках река Смородина часто описывается как огненная, кипящая, с серным запахом.
КАЛИНОВ МОСТ
Еще более интересна этимология «Калинова моста». Академик Б.А. Рыбаков в работе «Язычество древних славян» указывает, что название моста не имеет никакого отношения к кустарнику или ягодам калины. Слово «калиновый» происходит от древнерусского «калить» — раскалять, делать раскаленным. Это подтверждается и в «Этимологическом словаре русского языка» М. Фасмера.
В древнерусских текстах слово «калёный» часто использовалось в значении «раскаленный», «огненный». Отсюда происходят такие выражения как «калёная стрела», «калёное железо». Таким образом, Калинов мост — это буквально «раскаленный мост», что соответствует его расположению над огненной рекой Смородиной.
В былинах и сказках Калинов мост обычно описывается как опасное место: он «тонок да жидок», под ним «огонь горит», а сам он «калёный». Эти описания подтверждают связь с понятием раскаленности, жара, огня, а не с растением калиной.
МИФОЛОГИЯ
Исследователь славянской мифологии А.Н. Афанасьев* в труде «Поэтические воззрения славян на природу» отмечает, что «комплекс» Калинова моста и реки Смородины представляет собой важный элемент древнеславянской космологии, сочетающей мифологические образы и представления славян о мироздании. Это место — граница между мирами, место перехода из обычного мира в потусторонний.
В фольклористике отмечается устойчивая связь образа Калинова моста с испытанием для сказочного героя. Переход через мост часто сопровождается битвой со змеем или другим чудовищем, что символизирует преодоление границы между мирами.
Интересно, что подобные образы огненной реки и раскаленного моста встречаются в мифологии многих народов. Лингвисты находят параллели между славянским Калиновым мостом и мостом Чинват из иранской мифологии (зороастризма), который также представляет собой переход между миром живых и мертвых.
Таким образом, Калинов мост через реку Смородину представляет собой древний мифологический образ огненной границы между миром живых и миром мертвых. Этимология этих названий моста и реки связана не с растительным миром, а с понятиями огня, жара и смрадного серного запаха, что соответствует славянской мифологической картине мира — горящая смрадная река между мирами через которую перекинут мост, раскалившийся добела от горящей реки, протекающей под ним.
О том где находятся загадочные кулички и почему они у черта читайте здесь.
А здесь можно узнать разгадку «трехмастности» в имени сказочного коня Сивки-бурки вещей каурки.
* — Афанасьев Андрей Андреевич — признан(а) иностранным агентом
Таким образом, Калинов мост через реку Смородину представляет собой древний мифологический образ огненной границы между миром живых и миром мертвых. Этимология этих названий моста и реки связана не с растительным миром, а с понятиями огня, жара и смрадного серного запаха, что соответствует славянской мифологической картине мира — горящая смрадная река между мирами через которую перекинут мост, раскалившийся добела от горящей реки, протекающей под ним.
О том где находятся загадочные кулички и почему они у черта читайте здесь.
А здесь можно узнать разгадку «трехмастности» в имени сказочного коня Сивки-бурки вещей каурки.
* — Афанасьев Андрей Андреевич — признан(а) иностранным агентом
Про реку Смородину.
"Н. Д. Квашнин-Самарин (филолог-славист, краевед), считал первичной формой названия реки - "Самородина", и объяснял Смородину как реку «самородную», саму собой рождающуюся, первообразную, мифический прообраз всех рек."
От слова "самородная" и "самородок", кстати, и название ягоды Смородина. Сама родится.
И ещё интересное:
"Смородина, где находится переправа из мира Яви в мир Нави, вызывала священный трепет. По одной версии, ее воды были черны, от них исходил смрад, а по другой – она была огненной. “Свирепая река, сама сердитая”, - так говорили о ней люди. Видимо, течение Смородины было таким сильным, а вода холодной, что она “обжигала” каждого, кто в нее входил. Из-за брызг над ней всегда клубилась морось, которую люди называли дымом. Таким образом, речка в их умах стала огненной."
Уж не знаю, насколько правдива эта информация, но лично мне такая интерпретация почему-то ближе. Мне больше нравится думать, что Смородина не "смрадная" речка-вонючка, а "самородная" буйная река, величественная, мощная и прекрасная стихия.
А ещё читала, только уже не вспомню где, что вода в Смородине наделена волшебными свойствами. И что богатыри хотели из этой речки напиться, вроде как, живой воды.
То есть, вполне возможно, что воды её не огненные, а напротив - обжигающе ледяные! Такие ледяные, что над ними поднимаются клубы пара. Тогда всё сходится, что она не "смрадная", а "самородная", и вода в ней чистая, а может и волшебная , просто ледяная.
"Н. Д. Квашнин-Самарин (филолог-славист, краевед), считал первичной формой названия реки - "Самородина", и объяснял Смородину как реку «самородную», саму собой рождающуюся, первообразную, мифический прообраз всех рек."
От слова "самородная" и "самородок", кстати, и название ягоды Смородина. Сама родится.
И ещё интересное:
"Смородина, где находится переправа из мира Яви в мир Нави, вызывала священный трепет. По одной версии, ее воды были черны, от них исходил смрад, а по другой – она была огненной. “Свирепая река, сама сердитая”, - так говорили о ней люди. Видимо, течение Смородины было таким сильным, а вода холодной, что она “обжигала” каждого, кто в нее входил. Из-за брызг над ней всегда клубилась морось, которую люди называли дымом. Таким образом, речка в их умах стала огненной."
Уж не знаю, насколько правдива эта информация, но лично мне такая интерпретация почему-то ближе. Мне больше нравится думать, что Смородина не "смрадная" речка-вонючка, а "самородная" буйная река, величественная, мощная и прекрасная стихия.
А ещё читала, только уже не вспомню где, что вода в Смородине наделена волшебными свойствами. И что богатыри хотели из этой речки напиться, вроде как, живой воды.
То есть, вполне возможно, что воды её не огненные, а напротив - обжигающе ледяные! Такие ледяные, что над ними поднимаются клубы пара. Тогда всё сходится, что она не "смрадная", а "самородная", и вода в ней чистая, а может и волшебная , просто ледяная.
Река Смородина является практически одним из главных символов в славяно-языческой мифологии. Огненная река, которую пересекает Калинов мост, является предметом бесконечных обсуждений. Смородину искали среди настоящих рек и даже находили некоторые соответствия; ей приписывают исключительно сказочное происхождение; её считают рекой вокруг мира мёртвых; реку Смородину считают трансцендентным, мистическим проявлением и так далее. Но обо всё по порядку.
Река Смородина — это Огненная река. Само название «Смородина» имеет древнее толкование. Смородина — красный или огненный цвет. Есть и ещё одна трактовка этимологии слова «Смородина». Существует предположение, что произошло оно от древнерусского слова «смород», который обозначал сильный и резкий запах, иногда вонь, смрад, а иногда очень приятный сильный запах, к примеру «смородом» назывались даже благовония. Даль в своих записях называет ягоду смородину — ягодой поречкой, то есть растущей по берегам рек. То же самое относится и к Калиновому мосту. Калина — ярко-красный цвет, огненный, раскалённый. И калина (ягода, кустарник) и Калинов мост имеют одинаковое происхождение и относятся к слову «калить», «накалять», «раскалять», т.е. нечто очень горячее и раскалённое до красна. Таким образом, мост может называться так и потому что он раскалён до красна, и потому что он калёный, и потому что перекинут через раскалённую или красную реку. Кроме того, в заговорах мост через реку называют и медным.
Академик Борис Рыбаков выдвинул другую точку зрения. По его мнению, Калинов мост назывался таковым вовсе не из-за того, что был калёным, раскаленным или красным, а потому что был выполнен из веток калины. Эту версию Рыбаков обосновал древностью мифа, которая относится к тем временам, когда люди охотились на мамонтов и ставили ловушки-ямы, покрывая их тонкими слоем веток. Мамонт не видел угрозы и падал вниз, оказываясь в ловушке. Мамонт же, или другое большое животное, также стал прототипом и для мифологического чудовища, который всегда присутствует возле Калинова моста. Здесь же Борис Рыбаков обосновал и Огненную реку, ведь мамонтов загоняли в ловушки при помощи огненной цепи, которая устраивалась загонщиками из травы или кустарников.
Стикс, Харон
Река Смородина отделяет мир живых от мира мёртвых. Преодолеть её возможно только перейдя по мосту, который называют Калиновым. Стоит сказать, что река мёртвых существует и в других древних верованиях. Например, в древнегреческом язычестве существовала река Стикс (река, по которой переправляются души в царство Аида), которую мёртвые пересекали не по мосту, а в лодке перевозчика Харона, а также Лето (река забвения) и Ахерон (река скорби). По своей сути, река, что называют огненной — препятствие на пути души, которую она должна преодолеть, чтобы покинуть границу мира живых и вступить в мир мёртвых, оделённых друг от друга непреодолимой стеной огня.
Упоминаний о реке Смородине и Калиновом мосту сохранилось очень много. Эти названия фигурируют в сказках, былинах, заговорах. «Как через реку огненную перекинут мост каленый, так пойду я по тому мосту, поведу за руку хворь-болезнь, отправлю хворь-болезнь на берег темный, распрощаюсь с нею словами сильными: ты уйди, болезнь, из тела (имя больного), убирайся, хворь, на берег темный свой». В этих древнерусских сказаниях и магических заговорах эту же реку часто именуют Пучай-рекой, то есть бурлящей и вспучивающейся от жара.
Как уже говорилось выше, Калинов мост соединяет два мира. Однако преодолеть его не так-то просто. На пути в царство Мораны сказки часто рисуют самые опасные препятствия. Одним из самых распространённых является страшный охранник — Змей. С этим змеем в сказках и былинах нередко сражаются богатыри и герои. К таким сказаниям можно отнести: «Бой на калиновом мосту» (иначе «Иван — крестьянский сын и чудо-юдо»), «Иван крестьянский сын и мужичок сам с перст усы на семь верст», «Иван-Быкович» (иначе «Иван — коровий сын»), «Первый бой Ильи Муромца», «Илья Муромец и Соловей-разбойник» и другие. В этих народных сказках, которые являются древними мифами, интерпретированными на новый лад под воздействием времени, главным противником героев является многоглавый змей, которого также называют «Чудо-Юдо», иногда «Змей-Горыныч».
В былинах и сказках часто упоминается Баба-Яга, которая как раз живёт рядом с рекой и мостом, и, вероятно, является поздней заменой Змея или Чуда-Юда. Хотя, может быть, всё совсем наоборот, а изначально именно богиня, которую в народе принято называть Баба-Яга (некий сказочный вариант Мораны), охраняет Калинов мост или помогает пройти душе из мира живых в мир мёртвых.
Калинов мост символизирует собой не только физическую смерть, как переход из земной жизни в загробную, но и символическую смерть. Например, Калинов мост часто употреблялся в обрядовых свадебных песнях: невеста символически умирала, оставляя прежнюю жизнь позади, переходила символический Калинов мост и вступала в новую жизнь, как бы перерождаясь, преодолев Огненную реку.
Существовали традиции, связанные с рекой Смородиной, и в погребальных обрядах древних славян. Совершая особые погребальные ритуалы, люди символически переходили через Калинов мост. Кроме того, вокруг погребального костра зажигали кругом ещё один костёр, который охватывал центральную краду. Именно этот охватывающий костёр, исследователи относят к поверьям в реку Смородину и её важность в жизни после смерти. К пересечению по смерти загробной реки относится и древняя традиция сжигать умерших в лодках и ладьях.
Река "Сестра"
Многие исследователи пытались и пытаются до сих пор найти в реке Смородине и Калиновом мосту не просто мифологический образ, но реальный гидроним, то есть реально-существующую реку, которая и послужила основой для создания мифов. Так, например, есть предположение, что Река-Смородина относится к одной из рек в окрестностях Санкт-Петербурга, которая носит название — река «Сестра». Дело в том, что изначальное название реки является Систерйоке, что в переводе с финского — река Смородина, Систер — смородина, йоке — река. Подтверждает это предположение и сообщение из легенд, что река Смородина бурливая, а вокруг неё топкие болота, что мы можем наблюдать на реке Сестре.
Ещё одной версией реального прототипа легендарной реки является Река Почайна в Нижнем Новгороде и Киеве. Исследователи пришли к выводу об их тождественности потому, что во многих былинах и мифах Смородина именуется не иначе, как Пучай-река, что очень близко по схожести с Почайной. Существуют также мнения, что реальная Смородина: река Кызыл-су в Приэльбрусье на берегах которой даже существует Калинов мост; река Смородинная в Брянской области у селения Девять Дубов; Снепород (левый приток Днепра); Москва-река (в записи Кирши Данилова (XVIII в.) герой песни “Молодой солдат утонул в Москве-реке, Смородине”) и так далее. Как бы то ни было, ни одно из этих предположений не смогло занять прочного положения, и до сих пор они существуют только лишь в виде версий. Нельзя исключать и то, что названия реальных рек (в силу тех или иных особенностей — бурливая, опасная, глубокая и т.д.) могли быть получены от названия мифологической реки.
материал взят со статьи на сайте Капище
Тая́ река́ свире́пая,
Свире́пая река́, сама́ серди́тая.
И́з-за пе́рвоя же стру́йки —
как ого́нь сечё́т.
И́з-за дру́гой же стру́йки —
И́скра сы́плется.
И́з-за тре́тьей же стру́йки —
Дым столбо́м вали́т,
Дым столбо́м вали́т,
Да сам — со пла́менью.
Считалось, что путь в небесный мир богов лежит через восточные земли, священную и чудесную область - ведь именно на востоке восходит, "востекает" Солнце, одно из главных языческих божеств, податель тепла, света и жизни. В противоположность "доброй" стороне - востоку запад, в сознании древних, - страна зла и мрака, а позже - царство Сатаны: на западе Солнце заходит, "западает" за край Земли, словно временно умирает. Наступает ночь - пора нечистой силы, являющейся из преисподней, с запада.
А теперь посмотрим, как в заговорах описывается путь к огненной реке:
"Встану я, (имярек), не благословясь, пойду не перекрестясь, из дверей не в двери, из ворот не в ворота, сквозь дыру огородную. Выйду я не в чисто поле, не в подвосточную сторону. Под той ли подзакатной (западной. - Е. Д.) стороной течет смородяная река".
А вот отрывок из второго заговора:
"Стану не благословясь, пойду не перекрестясь, из избы не дверьми, из двора не воротами, а окладным бревном, в чистое поле не заворами под западную сторону. Под западной стороной стоит столб смоляной. С-под этого столба течет ричка смоляная. По этой ричке плывет сруб соленый. В этом срубе сидит черт-чертуха".
Стало быть, отправляясь на запад, произносящий заговор переносится в нижний мир, на "тот свет", в царство мертвых, а точнее, к его границе, поскольку огненная смородяная река разделяет собой миры живых и мертвых, мир людей и мир нечистой силы. Это подтверждает присутствие в подобных заговорах чертей, зловредных духов, пришедших в христианские верования из язычества. "По той речке черной ездит черт с чертовкой".
Река, разделяющая миры живых и мертвых, существовала в мифологии многих народов, такова, например, река Лета античного мира. Интересно, что в одном из заговоров есть такие слова: "Пойду на Ледь-реку, по той реке плывет кокора, на той которой сидит два чертенка". Не намек ли это на реку Лету?
статья с наука и мир
Река Смородина — это Огненная река. Само название «Смородина» имеет древнее толкование. Смородина — красный или огненный цвет. Есть и ещё одна трактовка этимологии слова «Смородина». Существует предположение, что произошло оно от древнерусского слова «смород», который обозначал сильный и резкий запах, иногда вонь, смрад, а иногда очень приятный сильный запах, к примеру «смородом» назывались даже благовония. Даль в своих записях называет ягоду смородину — ягодой поречкой, то есть растущей по берегам рек. То же самое относится и к Калиновому мосту. Калина — ярко-красный цвет, огненный, раскалённый. И калина (ягода, кустарник) и Калинов мост имеют одинаковое происхождение и относятся к слову «калить», «накалять», «раскалять», т.е. нечто очень горячее и раскалённое до красна. Таким образом, мост может называться так и потому что он раскалён до красна, и потому что он калёный, и потому что перекинут через раскалённую или красную реку. Кроме того, в заговорах мост через реку называют и медным.
Академик Борис Рыбаков выдвинул другую точку зрения. По его мнению, Калинов мост назывался таковым вовсе не из-за того, что был калёным, раскаленным или красным, а потому что был выполнен из веток калины. Эту версию Рыбаков обосновал древностью мифа, которая относится к тем временам, когда люди охотились на мамонтов и ставили ловушки-ямы, покрывая их тонкими слоем веток. Мамонт не видел угрозы и падал вниз, оказываясь в ловушке. Мамонт же, или другое большое животное, также стал прототипом и для мифологического чудовища, который всегда присутствует возле Калинова моста. Здесь же Борис Рыбаков обосновал и Огненную реку, ведь мамонтов загоняли в ловушки при помощи огненной цепи, которая устраивалась загонщиками из травы или кустарников.
Стикс, Харон
Река Смородина отделяет мир живых от мира мёртвых. Преодолеть её возможно только перейдя по мосту, который называют Калиновым. Стоит сказать, что река мёртвых существует и в других древних верованиях. Например, в древнегреческом язычестве существовала река Стикс (река, по которой переправляются души в царство Аида), которую мёртвые пересекали не по мосту, а в лодке перевозчика Харона, а также Лето (река забвения) и Ахерон (река скорби). По своей сути, река, что называют огненной — препятствие на пути души, которую она должна преодолеть, чтобы покинуть границу мира живых и вступить в мир мёртвых, оделённых друг от друга непреодолимой стеной огня.
Упоминаний о реке Смородине и Калиновом мосту сохранилось очень много. Эти названия фигурируют в сказках, былинах, заговорах. «Как через реку огненную перекинут мост каленый, так пойду я по тому мосту, поведу за руку хворь-болезнь, отправлю хворь-болезнь на берег темный, распрощаюсь с нею словами сильными: ты уйди, болезнь, из тела (имя больного), убирайся, хворь, на берег темный свой». В этих древнерусских сказаниях и магических заговорах эту же реку часто именуют Пучай-рекой, то есть бурлящей и вспучивающейся от жара.
Как уже говорилось выше, Калинов мост соединяет два мира. Однако преодолеть его не так-то просто. На пути в царство Мораны сказки часто рисуют самые опасные препятствия. Одним из самых распространённых является страшный охранник — Змей. С этим змеем в сказках и былинах нередко сражаются богатыри и герои. К таким сказаниям можно отнести: «Бой на калиновом мосту» (иначе «Иван — крестьянский сын и чудо-юдо»), «Иван крестьянский сын и мужичок сам с перст усы на семь верст», «Иван-Быкович» (иначе «Иван — коровий сын»), «Первый бой Ильи Муромца», «Илья Муромец и Соловей-разбойник» и другие. В этих народных сказках, которые являются древними мифами, интерпретированными на новый лад под воздействием времени, главным противником героев является многоглавый змей, которого также называют «Чудо-Юдо», иногда «Змей-Горыныч».
В былинах и сказках часто упоминается Баба-Яга, которая как раз живёт рядом с рекой и мостом, и, вероятно, является поздней заменой Змея или Чуда-Юда. Хотя, может быть, всё совсем наоборот, а изначально именно богиня, которую в народе принято называть Баба-Яга (некий сказочный вариант Мораны), охраняет Калинов мост или помогает пройти душе из мира живых в мир мёртвых.
Калинов мост символизирует собой не только физическую смерть, как переход из земной жизни в загробную, но и символическую смерть. Например, Калинов мост часто употреблялся в обрядовых свадебных песнях: невеста символически умирала, оставляя прежнюю жизнь позади, переходила символический Калинов мост и вступала в новую жизнь, как бы перерождаясь, преодолев Огненную реку.
Существовали традиции, связанные с рекой Смородиной, и в погребальных обрядах древних славян. Совершая особые погребальные ритуалы, люди символически переходили через Калинов мост. Кроме того, вокруг погребального костра зажигали кругом ещё один костёр, который охватывал центральную краду. Именно этот охватывающий костёр, исследователи относят к поверьям в реку Смородину и её важность в жизни после смерти. К пересечению по смерти загробной реки относится и древняя традиция сжигать умерших в лодках и ладьях.
Река "Сестра"
Многие исследователи пытались и пытаются до сих пор найти в реке Смородине и Калиновом мосту не просто мифологический образ, но реальный гидроним, то есть реально-существующую реку, которая и послужила основой для создания мифов. Так, например, есть предположение, что Река-Смородина относится к одной из рек в окрестностях Санкт-Петербурга, которая носит название — река «Сестра». Дело в том, что изначальное название реки является Систерйоке, что в переводе с финского — река Смородина, Систер — смородина, йоке — река. Подтверждает это предположение и сообщение из легенд, что река Смородина бурливая, а вокруг неё топкие болота, что мы можем наблюдать на реке Сестре.
Ещё одной версией реального прототипа легендарной реки является Река Почайна в Нижнем Новгороде и Киеве. Исследователи пришли к выводу об их тождественности потому, что во многих былинах и мифах Смородина именуется не иначе, как Пучай-река, что очень близко по схожести с Почайной. Существуют также мнения, что реальная Смородина: река Кызыл-су в Приэльбрусье на берегах которой даже существует Калинов мост; река Смородинная в Брянской области у селения Девять Дубов; Снепород (левый приток Днепра); Москва-река (в записи Кирши Данилова (XVIII в.) герой песни “Молодой солдат утонул в Москве-реке, Смородине”) и так далее. Как бы то ни было, ни одно из этих предположений не смогло занять прочного положения, и до сих пор они существуют только лишь в виде версий. Нельзя исключать и то, что названия реальных рек (в силу тех или иных особенностей — бурливая, опасная, глубокая и т.д.) могли быть получены от названия мифологической реки.
материал взят со статьи на сайте Капище
Тая́ река́ свире́пая,
Свире́пая река́, сама́ серди́тая.
И́з-за пе́рвоя же стру́йки —
как ого́нь сечё́т.
И́з-за дру́гой же стру́йки —
И́скра сы́плется.
И́з-за тре́тьей же стру́йки —
Дым столбо́м вали́т,
Дым столбо́м вали́т,
Да сам — со пла́менью.
Считалось, что путь в небесный мир богов лежит через восточные земли, священную и чудесную область - ведь именно на востоке восходит, "востекает" Солнце, одно из главных языческих божеств, податель тепла, света и жизни. В противоположность "доброй" стороне - востоку запад, в сознании древних, - страна зла и мрака, а позже - царство Сатаны: на западе Солнце заходит, "западает" за край Земли, словно временно умирает. Наступает ночь - пора нечистой силы, являющейся из преисподней, с запада.
А теперь посмотрим, как в заговорах описывается путь к огненной реке:
"Встану я, (имярек), не благословясь, пойду не перекрестясь, из дверей не в двери, из ворот не в ворота, сквозь дыру огородную. Выйду я не в чисто поле, не в подвосточную сторону. Под той ли подзакатной (западной. - Е. Д.) стороной течет смородяная река".
А вот отрывок из второго заговора:
"Стану не благословясь, пойду не перекрестясь, из избы не дверьми, из двора не воротами, а окладным бревном, в чистое поле не заворами под западную сторону. Под западной стороной стоит столб смоляной. С-под этого столба течет ричка смоляная. По этой ричке плывет сруб соленый. В этом срубе сидит черт-чертуха".
Стало быть, отправляясь на запад, произносящий заговор переносится в нижний мир, на "тот свет", в царство мертвых, а точнее, к его границе, поскольку огненная смородяная река разделяет собой миры живых и мертвых, мир людей и мир нечистой силы. Это подтверждает присутствие в подобных заговорах чертей, зловредных духов, пришедших в христианские верования из язычества. "По той речке черной ездит черт с чертовкой".
Река, разделяющая миры живых и мертвых, существовала в мифологии многих народов, такова, например, река Лета античного мира. Интересно, что в одном из заговоров есть такие слова: "Пойду на Ледь-реку, по той реке плывет кокора, на той которой сидит два чертенка". Не намек ли это на реку Лету?
статья с наука и мир
Калинов мост сделан не из растения калина; хотя названия обоих — однокоренные и происходят от древнерусского слова «калить», которое означает разогрев твердого материала (например металла) докрасна и/или добела.
Река Смородина также называется Огненной; потому мост через нее и представляется докрасна раскаленным. Таким образом, это — эпитет, лирико-эпическая фигура речи. В современном русском языке существуют также слова «накалить», «раскаленный», «окалина», происходящие от того же корня. В русских былинах также был есть персонаж Калин-царь.
Калинов мост перекинут над рекой Смородиной, разделяющей мир живых и мир мертвых (сопоставимо с явью и навью в родноверии). Мост этот является границей, последним рубежом, перед царством Мораны, охраняется Трёхглавым Змеем. Именно по этому мосту души переходят в царство мертвых. И именно здесь герои (витязи, богатыри) сдерживают угрожающие добру силы зла (в лице различных змеев и других образов).
Итак, название этой реки произошло не от ягодного кустарника, а от древнерусского слова «смород». Оно употреблялось на Руси в XI-XVII веках и обозначало сильный, резкий запах, зловоние, смрад. Позднее, когда смысл названия мифической реки забылся, в сказках появилось искаженное и облагороженное название — «Смородина».
Огненная река Смородина и Калинов мост нередко упоминаются не только в сказках, но и в заговорах. Однако там река чаще называется просто огненной или смоляной, что вполне отвечает ее описаниям в сказках: «Не вода в реке бежит, а огонь горит, выше лесу пламя полыхает». Так «эффектно» гореть может разве что смола. Иногда, особенно в былинах, огненную реку именуют Пучай-рекой, — видимо, оттого, что кипящая поверхность реки клокочет, бурлит, вспучивается.
Образ Калинова моста, как некоего рубежа, встречается во многих легендах, сказаниях, а также обрядах и заговорах. И нередко, значения этого символа были совершенно противоположны. Так, в одно время, фраза «Перейти Калинов мост» — означала смерть, а в другое время, фраза «Встречаться с кем-либо на Калиновом Мосту» — означала любить.
Во время похорон, процессия, под причитания плакальщиц, должна была перейти символический Калинов мост, тем самым облегчить доставку души покойного в другой мир, и усложнить возможность ее возвращения. Например, в сказке Алексея Ремизова «Кострома» (часть «Весна-Красна» в сборнике «Посолонь»), воспроизводится процесс похорон, с переходом Калинова моста. Иногда, переход по Калинову мосту означал лишь расставание с молодостью.
Согласно древним преданиям, чтобы попасть в мир мертвых, нужно было пересечь Долину смерти, пройти по Калинову мосту и победить «драконов Нави», охраняющих путь из царства мертвых в благодатные земли. Легендарная долина смерти затаилась за перевалом, название которого переводится как черный. Даже песок здесь черного цвета! Смородина – река смерти, отделяющая Явь и Навь, мир живых – и мир усопших. В сказках говорится, что перебраться через Смородину можно только по Калинову мосту, на котором и происходили сражения богатырей с огнедышащими хранителями царства мертвых. А рядом с Калиновым мостом стоит гигантская каменная голова. Это – сын бога подземного царства и страж Калинова моста.
Но в основном в русских народных поверьях Калинов мост соединяет два берега мифической реки Смородины.
Считается также, что вместо воды в этой реке огонь, который нагревает мост, отчего его и назвали Калиновым, то есть каленым. Потому Калинов мост - это рубеж между Добром и Злом. И поэтому его чаще всего упоминали в заговорах, отпугивающих нечистую силу и исцеляющих болезни.
Например, чтобы вылечить больного человека, в то время, когда он спит, кто-то из родных должен положить ему на лоб смоченную в холодной родниковой воде тряпочку и сказать шепотом 3 раза заговор:
Как через реку огненную перекинут мост каленый, так пойду я по тому мосту, поведу за руку хворь-болезнь, отправлю хворь-болезнь на берег темный, распрощаюсь с нею словами сильными: ты уйди, болезнь, из тела (имя больного), убирайся, хворь, на берег темный свой. Да будет так! Гой.
Если на человеке порча или сглаз, то он должен выложить на земле круг из рябиновых или калиновых веточек, встать в его центр и сказать 3 раза такие слова заговора:
По Калинову мосту иду, от берега темного, к берегу светлому, поднимаются волны огненные, поднимаются волны смрадные, нечистого духа во мне убивают, сжигают, меня на волю отпускают. Так дойду до конца моста нетронутым(ой), от беса освободившимся(ейся).Да будет так! Гой.
После заговора веточки следует сжечь.
Также наши предки считали, что Калинов мост соединяет наш мир и мир мертвых, и душа всякого человека после смерти будет вынуждена пройти по нему. Поэтому после смерти человека над его телом кто-то из родных должен прочитать такой заговор:
За горами, за лесами течет река - огненная волна, кипит, бурлит, проходить не велит. Через реку ту мост каленый есть, горяч да жгуч, по нему тебе, (имя покойного), пройти велено, в царство сонное. Ты иди, душа, не оглядываясь, безбоязненно, пусть жар реки той тебя не коснется, жар моста покоем обернется. Пути спокойного тебе, пути короткого. Гой! Гой! Гой!
Река Смородина также называется Огненной; потому мост через нее и представляется докрасна раскаленным. Таким образом, это — эпитет, лирико-эпическая фигура речи. В современном русском языке существуют также слова «накалить», «раскаленный», «окалина», происходящие от того же корня. В русских былинах также был есть персонаж Калин-царь.
Калинов мост перекинут над рекой Смородиной, разделяющей мир живых и мир мертвых (сопоставимо с явью и навью в родноверии). Мост этот является границей, последним рубежом, перед царством Мораны, охраняется Трёхглавым Змеем. Именно по этому мосту души переходят в царство мертвых. И именно здесь герои (витязи, богатыри) сдерживают угрожающие добру силы зла (в лице различных змеев и других образов).
Итак, название этой реки произошло не от ягодного кустарника, а от древнерусского слова «смород». Оно употреблялось на Руси в XI-XVII веках и обозначало сильный, резкий запах, зловоние, смрад. Позднее, когда смысл названия мифической реки забылся, в сказках появилось искаженное и облагороженное название — «Смородина».
Огненная река Смородина и Калинов мост нередко упоминаются не только в сказках, но и в заговорах. Однако там река чаще называется просто огненной или смоляной, что вполне отвечает ее описаниям в сказках: «Не вода в реке бежит, а огонь горит, выше лесу пламя полыхает». Так «эффектно» гореть может разве что смола. Иногда, особенно в былинах, огненную реку именуют Пучай-рекой, — видимо, оттого, что кипящая поверхность реки клокочет, бурлит, вспучивается.
Образ Калинова моста, как некоего рубежа, встречается во многих легендах, сказаниях, а также обрядах и заговорах. И нередко, значения этого символа были совершенно противоположны. Так, в одно время, фраза «Перейти Калинов мост» — означала смерть, а в другое время, фраза «Встречаться с кем-либо на Калиновом Мосту» — означала любить.
Во время похорон, процессия, под причитания плакальщиц, должна была перейти символический Калинов мост, тем самым облегчить доставку души покойного в другой мир, и усложнить возможность ее возвращения. Например, в сказке Алексея Ремизова «Кострома» (часть «Весна-Красна» в сборнике «Посолонь»), воспроизводится процесс похорон, с переходом Калинова моста. Иногда, переход по Калинову мосту означал лишь расставание с молодостью.
Согласно древним преданиям, чтобы попасть в мир мертвых, нужно было пересечь Долину смерти, пройти по Калинову мосту и победить «драконов Нави», охраняющих путь из царства мертвых в благодатные земли. Легендарная долина смерти затаилась за перевалом, название которого переводится как черный. Даже песок здесь черного цвета! Смородина – река смерти, отделяющая Явь и Навь, мир живых – и мир усопших. В сказках говорится, что перебраться через Смородину можно только по Калинову мосту, на котором и происходили сражения богатырей с огнедышащими хранителями царства мертвых. А рядом с Калиновым мостом стоит гигантская каменная голова. Это – сын бога подземного царства и страж Калинова моста.
Но в основном в русских народных поверьях Калинов мост соединяет два берега мифической реки Смородины.
Считается также, что вместо воды в этой реке огонь, который нагревает мост, отчего его и назвали Калиновым, то есть каленым. Потому Калинов мост - это рубеж между Добром и Злом. И поэтому его чаще всего упоминали в заговорах, отпугивающих нечистую силу и исцеляющих болезни.
Например, чтобы вылечить больного человека, в то время, когда он спит, кто-то из родных должен положить ему на лоб смоченную в холодной родниковой воде тряпочку и сказать шепотом 3 раза заговор:
Как через реку огненную перекинут мост каленый, так пойду я по тому мосту, поведу за руку хворь-болезнь, отправлю хворь-болезнь на берег темный, распрощаюсь с нею словами сильными: ты уйди, болезнь, из тела (имя больного), убирайся, хворь, на берег темный свой. Да будет так! Гой.
Если на человеке порча или сглаз, то он должен выложить на земле круг из рябиновых или калиновых веточек, встать в его центр и сказать 3 раза такие слова заговора:
По Калинову мосту иду, от берега темного, к берегу светлому, поднимаются волны огненные, поднимаются волны смрадные, нечистого духа во мне убивают, сжигают, меня на волю отпускают. Так дойду до конца моста нетронутым(ой), от беса освободившимся(ейся).Да будет так! Гой.
После заговора веточки следует сжечь.
Также наши предки считали, что Калинов мост соединяет наш мир и мир мертвых, и душа всякого человека после смерти будет вынуждена пройти по нему. Поэтому после смерти человека над его телом кто-то из родных должен прочитать такой заговор:
За горами, за лесами течет река - огненная волна, кипит, бурлит, проходить не велит. Через реку ту мост каленый есть, горяч да жгуч, по нему тебе, (имя покойного), пройти велено, в царство сонное. Ты иди, душа, не оглядываясь, безбоязненно, пусть жар реки той тебя не коснется, жар моста покоем обернется. Пути спокойного тебе, пути короткого. Гой! Гой! Гой!
Представляю вашему вниманию большую статью Антона Платова, которая вышла более 17 лет назад, но не потеряла своей актуальности.
Цитата:
Теперь я позволю себе немного отвлечься, чтобы подойти к тому же самому совсем с другой - может быть, неожиданной - стороны.
Наша жизнь - хотим мы того или нет - представляет собой цепь посвящений (инициаций). Это так, даже если мы не отдаем себе в этом отчет, и не замечаем самого момента инициации, перехода в некое новое качество, в новое состояние. Первая драка, первая любовь, первый опыт столкновения с магией - эти примеры поверхностны и банальны, но показательны.
В древнем мире, когда традиция контролировала многие области человеческой жизни, инициации совершались осознанно. Знания об инициациях древних во многом утеряны для нас; лишь некоторая их часть может быть реставрирована по косвенным свидетельствам и данным, еще меньшая - сохранилась в живой традиции.
Сейчас нас не интересуют инициации возрастные (такие, как переход мальчика в состояние юноши, юноши - в состояние мужчины и т.п.), нас не интересуют инициации профессиональные (такие, например, как приобщение к таинству изготовления оружия). Автор намерен обратить внимание читателя к кастовым [10] инициациям, а конкретно - к магическим посвящениям.
Совершенно неслучайно в данном выше простеньком определении посвящения использовано слово переход - “переход в новое состояние”. Этим же словом мы обозначаем и широко распространенные в мифологии и сказочной традиции индоевропейцев путешествия в Волшебную Страну, за грань привычного, нашего, мира. [11] Действительно, Переходы между мирами и настоящие посвящения во многом похожи друг на друга - прошедший грань между мирами и прошедший посвящение вступают в иную, доселе незнакомую им реальность... В посвящениях магических это родство проявляется, пожалуй, наиболее явно.
Чтобы пришло новое, старое должно уйти, освободить занимаемое место. Человек, каким он был до инициации, должен умереть, чтобы родился новый человек - вот один из формальных принципов посвящения, как его видели древние. Для посвящений магических этот принцип становится основным...
Но что означает “умереть” с точки зрения древних магов? Пройти дорогой мертвых, дорогой Ямы. Как при этом остаться живым? Пройти тропой мертвых туда и обратно. Иначе говоря - совершить Переход.
Конечно, не каждый и не всегда может совершить Переход туда и обратно в физическом теле. Но магическое посвящение этого и не требует - вполне достаточно пройти тропой мертвых в теле сновидения, в “астральном” теле или в символической виртуальной реальности - как вам более угодно; конкретный способ определяется требуемой глубиной погружения и, соответственно, “степенью” посвящения.
Мы не будем останавливаться на этнографических свидетельствах и рассматривать конкретные техники магических инициаций. Обратимся лишь к одному, но очень красивому примеру.
Сведений о друидах - магах и жрецах древних кельтов - до наших дней дошло исчезающе мало. Но среди наших весьма ограниченных знаний о них есть замечательное свидетельство об одной из практик посвящения валлийских магов. Проходящий посвящение садился в небольшую лодку и отправлялся в море на все четыре стороны. Считалось, что если боги будут благосклонны к нему и привлекут его лодку к какому-либо берегу, то посвящаемый выйдет на землю другим человеком.
Первое, что бросается в глаза - человек ставится на грань физической смерти, и одного этого уже достаточно для формирования весьма мощной деформации состояния сознания, необходимой для магического посвящения. Это так, но это не все. Простое нахождение на грани жизни и смерти еще не делает человека магом. Кроме того, для этого вовсе необязательно сажать человека в лодку и отправлять в море... мы сказали “на все четыре стороны”? Это, пожалуй, не совсем верно - от берегов Уэльса, если править прочь от земли, можно плыть только в одну сторону - на закат Солнца.
Не правда ли, знакомая по волшебным сказаниям мифологема: человек покидает родные берега, чтобы править на запад, не ведая, что ждет его впереди. Начало Дороги в Волшебную Страну, к Священным Островам Запада! Согласно магическим законам, воспроизведение начала действия неизбежно приводит осуществлению всего действия в целом - на том или ином уровне проявленности. Проходящий инициацию, начав движение по Дороге в явной реальности, мог - при должной подготовке -продолжить его в теле сновидения или в виртуальной символической реальности и вернуться на землю действительно другим человеком.
Впрочем, почему обязательно “в теле сновидения”? В этом отношении могли практиковаться самые разные варианты посвящения. Прекрасный пример дают нам сказания о Талесине - знаменитом валлийском барде VI века. Согласно легенде, маленьким мальчиком он был посажен чародейкой Керидвеной в плетеную кельтскую лодочку - коракль - и выброшен в море. Через сорок (!) лет его выловили люди Гвиддно, короля Кередигиона: он был таким же маленьким мальчиком, что и сорок лет тому назад, но - уже величайшим из бардов Уэльса.
Разумеется, эта легенда в значительной степени мифологизирована, кроме того, в ней переплетен целый ряд мотивов и сюжетов, но тем не менее, она представляет собой прекрасную иллюстрацию к описанной выше технике магических посвящений (искусство бардов всегда считалось одним из древних волшебных Искусств). Обратите внимание на характерную для “пограничных инцидентов” деформацию времени: для мальчика, которому суждено было стать Талесином, прошло совсем немного времени, тогда как в мире людей истекло сорок лет.
Быть может, существует даже возможность выстроить некую “шкалу посвящений”, характерную для магической традиции Уэльса? Тогда первым посвящением станет “прогулка” по Дороге в теле сновидения (например), вторым - путешествие на границу в физическом теле... Третьим посвящением должен стать прямой Переход...
Что ж, и об этом существуют некие неясные упоминания. Согласно некоторым указаниям, подобное посвящение прошел и сам Мерлин - один из величайших магов кельтской Британии середины I тыс. от Р.Х. Совершив Переход, он принес в Британию меч Каледвулх, выкованный мастерами Аваллона - меч, имя которого трансформировалось позднее в Калибурн, а еще позднее - в Экскалибур, - меч короля Артура...
Старый и молодой
Итак, в битве на Калиновом мосту бог магии встречает бога магии; Велес сражается с Велесом, Один - с Одином, Луг - с Лугом. Это так, но... не совсем.
Поединок с самим собой - это то, что следует просто из анализа текста; в этом еще нет магической наполненности. Это - просто фраза. Дальше следует думать: а как это - драться с самим собой?
Сказка об Иване Быковиче, сага о Битве в Долине Туиред и сказание о королевиче Килухе совершенно различны сюжетно. Но, также, как сохранился во всех вариантах центральный момент древнего мифа - поединок, - также должны были сохраниться и другие детали, важные для использования мифа. Все прочее - декорации.
В славянских сказках о битве на Калиновом мосту Иван Быкович неизменно появляется среди людей каким-нибудь странным образом. Каким именно - неважно; главное, что в результате этого он не обладает полным правом среди людей, с которыми живет. Луг приходит к богам Племен Богини Дану откуда-то издалека, и те принимают его, но не считают своим. Королевич Килух по наложенному на него заклятью ограничен в социальных функциях.
Чтобы покрыть себя славой, и тем самым обеспечить себе признание людей, чтобы стать своим, Иван Быкович отправляется в путь, на котором сталкивается с Вием. Чтобы победить фоморов и стать своим среди богов Дану, Луг вступает в битву в Долине Туиред, в ходе которой сталкивается с Балором. Чтобы снять проклятие и стать нормальным человеком, стать своим, Килух отправляется на поиски Олвэн и оказывается вынужденным вступить в противоборство с Ысбаддаденом. [12]
Мир фоморов, откуда приходит Балор в долину Туиред, мир, в который путешествует Килух в поисках Олвэн, наконец, мир, в котором Иван Быкович встречает Вия, - все это образы Иного мира, мира по ту сторону смерти, - об этом однозначно свидетельствует целый ряд символов и иных признаков.
Что же ищут в Ином мире эти трое, вернее - этот один, изначальный персонаж изначального мифа? “Свой-чужой” - принцип кастового различения; прошедший инициацию - свой, непрошедший - чужой. Иван Быкович-Луг-Килух ищет посвящения! Причем, раз речь идет о богах магии, - посвящения магического.
Так вот как он оказался у Калинового моста, у берега реки, разделяющей этот и Иной миры! Совершается Переход, посвящаемый следует тропою мертвых. Кого же встречает он на границе?
Обратим внимание на то, что Иван Быкович, Луг и Килух равно молоды. Противники же их, напротив, как один, стары. Более того, они не просто стары, они - на грани умирания. Валлийское сказание даже оговаривает специально, что, по древнему пророчеству, жить Ысбаддадену - до тех пор, пока не завершится успехом поход в его земли молодого принца. И исход поединка тоже одинаков во всех трех вариантах - старый погибает, молодой побеждает, и возвращается назад. Возвращается посвященным.
Старое должно умереть, чтобы новое могло заступить на его место. Принцип посвящения. Старый бог магии умирает, чтобы уступить место молодому - вот разрешение проблемы “битвы с самим собой”.
Как во слове вещем сказано,
Как изведано то мудрыми:
По краю-то самому мира нашего
Протекает река — река огненна.
От востока текёт река до запада,
От мира нашего до мира закрадного.
Как по праву-то руку идут души праведны,
Души праведны, души чистые.
Уж как праведны идут — веселятся,
Всё поют-то песни звонкие,
Песни звонкие — возрады Боговы,
За отцев да матерей славы поют!
Как по леву руку идут души чёрные,
Уж как чёрные идут — слезно плачут-то,
Пред собой они пути никак не ведают,
Отцев, матерей своих проклинают:
«Уж лучше бы отец не засеял,
Уж и лучше бы меня мать не родила,
Сорока б недель в утробе не носила,
На родимом месте бы порастоптала,
На белой бы свет не попустила!»
Как подходят чисты души к огненной реке,
Ко огненной реке да ко Смородине,
Уж как говорят чисты души:
«Уж Ты гой еси, Велес Вещий Бог!
Переведи Ты нас чрез реку огненну,
Чрез реку огненну да ту Смородину!»
А речёт им в ответ Белес Вещий Бог:
«Уж вы души, вы души чистые!
Проведу Я вас на ту сторону!
Вы Богов Родных на Земле чтили,
Вы предков своих прославляли,
Вы Мать Землю Сыру любили,
Вы Веру Праотцев своих сберегали,
Вы верви родов своих продлевали!»
Слышат души праведны слова Вещего Бога,
На Калинов мост они идти спешат.
Мост под ними, чистыми, крепится,
Путь даёт в Ирийский Свет.
Как подходят чёрны души к огненной реке,
Ко огненной реке да ко Смородине,
Уж как вопиют чёрные души:
«Уж Ты гой еси, Белее Вещий Бог!
Переведи Ты нас чрез реку огненну,
Чрез реку огненну да ту Смородину!»
А речёт им в ответ Белес Вещий Бог:
«Уж вы души, вы души чёрные!
Как вас проведу на ту сторону?
Вы Богов Родных на Земле не чтили,
Вы предков своих хулой хулили,
Вы Мать Землю Сыру поносили,
Вы Веру Праотцев своих позабыли,
Вы из роду своего себя изродили!»
В страхе слушают души чёрные Вещего Бога,
На Калинов мост они идти спешат.
Мост под ними, чёрными, зыбится,
Не крепится, а подламывается.
Тако падают они в Пекельный Огнь.
А гореть им там, чёрным, в пламени,
Пока не сойдёт с них окалина,
Пока в свет не возмогут вернутися…
"Славянской книги мертвых" - Велеслав
Как изведано то мудрыми:
По краю-то самому мира нашего
Протекает река — река огненна.
От востока текёт река до запада,
От мира нашего до мира закрадного.
Как по праву-то руку идут души праведны,
Души праведны, души чистые.
Уж как праведны идут — веселятся,
Всё поют-то песни звонкие,
Песни звонкие — возрады Боговы,
За отцев да матерей славы поют!
Как по леву руку идут души чёрные,
Уж как чёрные идут — слезно плачут-то,
Пред собой они пути никак не ведают,
Отцев, матерей своих проклинают:
«Уж лучше бы отец не засеял,
Уж и лучше бы меня мать не родила,
Сорока б недель в утробе не носила,
На родимом месте бы порастоптала,
На белой бы свет не попустила!»
Как подходят чисты души к огненной реке,
Ко огненной реке да ко Смородине,
Уж как говорят чисты души:
«Уж Ты гой еси, Велес Вещий Бог!
Переведи Ты нас чрез реку огненну,
Чрез реку огненну да ту Смородину!»
А речёт им в ответ Белес Вещий Бог:
«Уж вы души, вы души чистые!
Проведу Я вас на ту сторону!
Вы Богов Родных на Земле чтили,
Вы предков своих прославляли,
Вы Мать Землю Сыру любили,
Вы Веру Праотцев своих сберегали,
Вы верви родов своих продлевали!»
Слышат души праведны слова Вещего Бога,
На Калинов мост они идти спешат.
Мост под ними, чистыми, крепится,
Путь даёт в Ирийский Свет.
Как подходят чёрны души к огненной реке,
Ко огненной реке да ко Смородине,
Уж как вопиют чёрные души:
«Уж Ты гой еси, Белее Вещий Бог!
Переведи Ты нас чрез реку огненну,
Чрез реку огненну да ту Смородину!»
А речёт им в ответ Белес Вещий Бог:
«Уж вы души, вы души чёрные!
Как вас проведу на ту сторону?
Вы Богов Родных на Земле не чтили,
Вы предков своих хулой хулили,
Вы Мать Землю Сыру поносили,
Вы Веру Праотцев своих позабыли,
Вы из роду своего себя изродили!»
В страхе слушают души чёрные Вещего Бога,
На Калинов мост они идти спешат.
Мост под ними, чёрными, зыбится,
Не крепится, а подламывается.
Тако падают они в Пекельный Огнь.
А гореть им там, чёрным, в пламени,
Пока не сойдёт с них окалина,
Пока в свет не возмогут вернутися…
"Славянской книги мертвых" - Велеслав
Как по морюшку по синему по Хвалынскому
Проплывала-пробегала ладья Велесова.
Как на той ли на ладье Велесовой
Сидят сорок добрых молодцов — корабельщиков.
Как выходили им навстречь старцы старые,
Старцы вещие — белые волхвы.
Стали они корабельщиков распрашивати:
«Уж вы гой еси, добры молодцы, корабельщики!
Вы скажите нам, поведайте:
Где вы хаживали, где гуливали?
Что вы слыхивали, что видывали?»
Отвечали добры молодцы — корабельщики,
Отвечали белым волхвам таковы слова:
«Уж вы гой еси, белые волхвы!
Хаживали мы по свету по белому,
Много слыхивали, много видывали:
Как душа с белым телом расставалася.
Расставшись, душа сама прочь пошла,
Со своим белым телом пораспрощалася:
«Ты прости-прощай, тело моё белое,
Прости мне Кривду-неправду мою!
Ты пойдёшь, тело, во сыру землю,
Червям пойдёшь, тело, на истечение,
Вы, кости, земле на предание,
А я, душа, пойду на Суд Велесов!»
Как восходила душа на чёрен Калинов мост,
Как выходил навстречь ей Сам Белее Вещий Бог,
Вопрошал Он душу о делах её.
Воспоминала душа всю-то жизнь свою,
Говорила душа таковы слова:
«Жила я, душа, на вольном на свету,
Богам Родным не веруя,
Предков своих не почитая,
Сородичам своим не помогая.
Во полюшке я, душа, много хаживала,
Не по-праведну землю разделивала:
Я межу через межу перекладывала,
С чужой нивы земли украдывала.
Не по-праведну я, душа, покосы разделивала:
Вешку за вешку позаставливала,
Чужую полосу позакашивала.
Ещё я, душа, неправду творила:
В соломах я заломы заламывала,
Со хлеба спорыш поотнимывала.
Ещё я, душа, неправду творила:
Из коровушек молоко я выкликивала,
С белого плата повыдаивала,
Соседей своих, добрых людей, оголаживала.
Ещё я, душа, неправду творила:
Мужа с женой я поразваживала,
Златы венцы их поразлучивала.
Ещё я, душа, неправду творила:
По подоконью много слушивала,
Чего не слышала, говорила — слышала;
Чего не видела, говорила — видела;
Ссоры меж людьми, душа, сеяла.
Ещё я, душа, неправду творила:
По свадьбам я много хаживала,
Свадьбы зверями лютыми оборачивала.
Ну а самая большая неправда моя:
Я Богам Родным николиже не каялась,
Я предкам своим николиже не кланялась,
Я у Матери Сырой Земли прощения не просила
За все за неправды мои за блудные.
И когда отошла я, душа, без покаяния,
Не удостоилася я огненного погребения,
А пошло тело моё во сыру землю,
А мне идти теперь в самое Пекло!»
Тут мост Калинов под душою поразверзался,
Душа неправедна во Пекло самое ввергалася.
И мучиться ей там до нового рождения,
Во свой род земной до возвращения!»
Добры молодцы — корабельщики
Как по морю, морю синему,
Да по морю, морю житейскому,
Плывёт-выплывает большой корабль
О белых парусах — всё во славу Велеса!
Как на том корабле добры молодцы,
Добры молодцы — корабельщики.
Как спрашивал их Сам Белее Вещий Бог:
«Уж вы гой еси, добры молодцы,
Добры молодцы — корабельщики!
А где вы, молодцы, бывали?
А что вы, корабельщики, видали?»
Отвечали Велесу добры молодцы,
Добры молодцы — корабельщики,
Говорили Ему всё таковы слова:
«Уж Ты гой еси, Белес Вещий Бог,
Грозный Судия, Ты наш Батюшка!
А бывали мы на Светлой Руси,
А видали мы душу живую:
Как жива душа с плотью бренною
Расставалася да прощалася,
Как говорила душа телу таковы слова:
«Тебе, тело, гореть на погребальном костре,
Тебе, бренно, лежать прахом во сырой земле,
А мне, душе, быть на Закрадном Суде,
На грозном Суде на Велесовом!»»
"Славянской книги мертвых" - Велеслав
Проплывала-пробегала ладья Велесова.
Как на той ли на ладье Велесовой
Сидят сорок добрых молодцов — корабельщиков.
Как выходили им навстречь старцы старые,
Старцы вещие — белые волхвы.
Стали они корабельщиков распрашивати:
«Уж вы гой еси, добры молодцы, корабельщики!
Вы скажите нам, поведайте:
Где вы хаживали, где гуливали?
Что вы слыхивали, что видывали?»
Отвечали добры молодцы — корабельщики,
Отвечали белым волхвам таковы слова:
«Уж вы гой еси, белые волхвы!
Хаживали мы по свету по белому,
Много слыхивали, много видывали:
Как душа с белым телом расставалася.
Расставшись, душа сама прочь пошла,
Со своим белым телом пораспрощалася:
«Ты прости-прощай, тело моё белое,
Прости мне Кривду-неправду мою!
Ты пойдёшь, тело, во сыру землю,
Червям пойдёшь, тело, на истечение,
Вы, кости, земле на предание,
А я, душа, пойду на Суд Велесов!»
Как восходила душа на чёрен Калинов мост,
Как выходил навстречь ей Сам Белее Вещий Бог,
Вопрошал Он душу о делах её.
Воспоминала душа всю-то жизнь свою,
Говорила душа таковы слова:
«Жила я, душа, на вольном на свету,
Богам Родным не веруя,
Предков своих не почитая,
Сородичам своим не помогая.
Во полюшке я, душа, много хаживала,
Не по-праведну землю разделивала:
Я межу через межу перекладывала,
С чужой нивы земли украдывала.
Не по-праведну я, душа, покосы разделивала:
Вешку за вешку позаставливала,
Чужую полосу позакашивала.
Ещё я, душа, неправду творила:
В соломах я заломы заламывала,
Со хлеба спорыш поотнимывала.
Ещё я, душа, неправду творила:
Из коровушек молоко я выкликивала,
С белого плата повыдаивала,
Соседей своих, добрых людей, оголаживала.
Ещё я, душа, неправду творила:
Мужа с женой я поразваживала,
Златы венцы их поразлучивала.
Ещё я, душа, неправду творила:
По подоконью много слушивала,
Чего не слышала, говорила — слышала;
Чего не видела, говорила — видела;
Ссоры меж людьми, душа, сеяла.
Ещё я, душа, неправду творила:
По свадьбам я много хаживала,
Свадьбы зверями лютыми оборачивала.
Ну а самая большая неправда моя:
Я Богам Родным николиже не каялась,
Я предкам своим николиже не кланялась,
Я у Матери Сырой Земли прощения не просила
За все за неправды мои за блудные.
И когда отошла я, душа, без покаяния,
Не удостоилася я огненного погребения,
А пошло тело моё во сыру землю,
А мне идти теперь в самое Пекло!»
Тут мост Калинов под душою поразверзался,
Душа неправедна во Пекло самое ввергалася.
И мучиться ей там до нового рождения,
Во свой род земной до возвращения!»
Добры молодцы — корабельщики
Как по морю, морю синему,
Да по морю, морю житейскому,
Плывёт-выплывает большой корабль
О белых парусах — всё во славу Велеса!
Как на том корабле добры молодцы,
Добры молодцы — корабельщики.
Как спрашивал их Сам Белее Вещий Бог:
«Уж вы гой еси, добры молодцы,
Добры молодцы — корабельщики!
А где вы, молодцы, бывали?
А что вы, корабельщики, видали?»
Отвечали Велесу добры молодцы,
Добры молодцы — корабельщики,
Говорили Ему всё таковы слова:
«Уж Ты гой еси, Белес Вещий Бог,
Грозный Судия, Ты наш Батюшка!
А бывали мы на Светлой Руси,
А видали мы душу живую:
Как жива душа с плотью бренною
Расставалася да прощалася,
Как говорила душа телу таковы слова:
«Тебе, тело, гореть на погребальном костре,
Тебе, бренно, лежать прахом во сырой земле,
А мне, душе, быть на Закрадном Суде,
На грозном Суде на Велесовом!»»
"Славянской книги мертвых" - Велеслав
Кельтская мифология: Цернунн
Думаю, пришла пора поговорить о кельтских божествах, ибо этот вопрос до сегодняшнего дня на канале не освещался. И начнем мы пожалуй с Цернунна или как его еще называют Кернунна, бога достаточно неоднозначного, поскольку даже определение его функций задача непростая. Итак, Цернунна почитали на территории современной Франции, Британии и традиционно изображали сидящим со скрещенными ногами , одетым в тунику без рукавов, а шею его украшал торквес.
Думаю, пришла пора поговорить о кельтских божествах, ибо этот вопрос до сегодняшнего дня на канале не освещался. И начнем мы пожалуй с Цернунна или как его еще называют Кернунна, бога достаточно неоднозначного, поскольку даже определение его функций задача непростая. Итак, Цернунна почитали на территории современной Франции, Британии и традиционно изображали сидящим со скрещенными ногами , одетым в тунику без рукавов, а шею его украшал торквес.
Семь Легенд
Цернунн - рогатый бог
Кернуннос большой
✅Материал: липа
✅Размер: 20х7 см
✅Изготовление под заказ
✅Размер: 20х7 см
✅Изготовление под заказ
Дыхание древних сил воплощенное в артефактах
© 2018 Славѧнскiй Край
© 2019 Old Gods Voices
© 2020 Старые Боги вѣщаютъ
© 2021 Магическая Лавка
© 2024 Обитель Магии / Home of Magic
© 2019 Old Gods Voices
© 2020 Старые Боги вѣщаютъ
© 2021 Магическая Лавка
© 2024 Обитель Магии / Home of Magic
© 2018 Славѧнскiй Край
© 2019 Old Gods Voices
© 2020 Старые Боги вѣщаютъ
© 2021 Магическая Лавка
© 2024 Обитель Магии / Home of Magic
© 2019 Old Gods Voices
© 2020 Старые Боги вѣщаютъ
© 2021 Магическая Лавка
© 2024 Обитель Магии / Home of Magic
НАШИ ПРОЕКТЫ
АВТОРСКИЕ СТАТЬИ
база знаний
- Статьи
- Руны
- Коло года
- Символы
